Вредоносное ПО (malware) - это назойливые или опасные программы,...
Проникновение электроники во все сферы нашей жизни не дает покоя все большему числу людей: они выбирают «безопасные» мессенджеры, заклеивают камеры на ноутбуках, а встречаясь с партнерами по бизнесу, достают из телефонов аккумулятор - мало ли, вдруг прослушка идет. Кто за нами следит, каким образом и с какой целью, рассказал ресурсу гендиректор интернет-провайдера ИНСИС Артем Черанев.
На днях мессенджер WhatsApp своим пользователям: «Сообщения, которые вы отправляете в данный чат, и звонки теперь защищены шифрованием». «Ух ты, как здорово! Теперь спецслужбы ничего обо мне не узнают», - видимо, такой должна была быть ответная реакция. Артем Черанев почти 20 лет работает в связи. Он рассказал о том, как спецслужбы сотрудничают с операторами, кто может стать объектом тотального контроля и почему рядовому гражданину можно использовать любые гаджеты и любое ПО.
Чуть ли не от каждого второго знакомого периодически слышу: «Я не использую этот мессенджер (это устройство, эту почту), потому что его легко взломать». Я всегда в ответ говорю: «Дорогой, ты можешь пользоваться вообще всем! Потому что ну кому ты нужен?»
На самом деле технические возможности позволяют взламывать, прослушивать и отслеживать все устройства, на которых установлен софт. По поводу смартфонов, ноутбуков и других гаджетов я ничего сказать не могу - достоверно не знаю. Но, к примеру, я слышал историю: когда для одной силовой структуры заказали три UPS (системы бесперебойного питания) и перед установкой их проверили, то оказалось, что во все три «упээски» были впаяны микрофоны. Причем есть подозрение, что они были впаяны туда еще на сборочном конвейере в Китае, хотя, казалось бы, что за бред…
В общем, любой принтер (при условии, что в нем установлен микрофон, а в код драйвера вписан нужный кусочек) может весь голосовой трафик из вашего офиса собирать и куда-то пересылать. Технически это всё реализуемо.
Кроме того, есть такая штука, которая называется «система оперативно-разыскных мероприятий» (СОРМ). В рамках СОРМа каждый оператор связи, чтобы ему не лишиться лицензии, обязан устанавливать у себя на узле соответствующее оборудование, которое сертифицировано Федеральной службой безопасности и ею же используется. Это, условно говоря, существующая параллельно центральным маршрутизаторам оператора железка, через которую проходит весь трафик. Подчеркиваю - весь: интернет-трафик, голосовой, всё что угодно.
То есть на самом деле спецслужбам не обязательно подключаться к каждому микрофону или сидеть в наушниках и слушать весь наш флуд. Для того чтобы что-то отследить, им часто достаточно обратиться к своему же «трафикосъемнику» и абсолютно свободно, в удаленном доступе, со своих терминалов в условных подвалах Лубянки по нужному признаку трафик выделять и его анализировать. Это совершенно не сложно. Причем в рамках того же СОРМа ставятся накопители, которые зеркалят весь трафик за определенный период, то есть то, что потребуется, можно вытаскивать не просто в режиме онлайн, но и из архивов. Соответственно, чтобы за кем-то следить, усилий нужно приложить гораздо меньше, чем это себе представляет обыватель. Никакие спутники и секретные дроны для этого не нужны.
Но, с другой стороны, все переговоры, переписка, какие-то фотографии начинают быть интересными только в двух случаях: если человек становится крупной медийной или политической фигурой и широкой публике хочется посмотреть, чем он живет, что ест, с кем спит. Второй момент - это когда человек начинает представлять какую-то реальную угрозу государству: тут мы уже говорим о терроризме, распространении детской порнографии, об экстремизме или вещах, связанных с распространением наркотиков или призывами к суициду. Это основные параметры, которые достаточно активно мониторятся соответствующими структурами: отделом «К» в МВД и ИТ-подразделениями в ФСБ. До того момента, пока человек не попадает ни в первую категорию, ни во вторую, он не интересен ни ФСБ, ни КГБ, ни ЦРУ, ни МВД, ни Путину лично. Это надо понимать.
Однако как только вы приближаетесь к категориям, которые интересны спецслужбам (я привел исчерпывающий список), - вот тогда хоть дисковым телефоном пользуйтесь: вас отследят, прослушают, просмотрят. Приведу простой пример: на оперативных съемках операций по раскрытию банд наркоторговцев наглядно видно, что эти ребята пользуются совершенно древними кнопочными телефонами без выхода в интернет, типа «Нокии-3310», постоянно меняют трубки и симки, общаются условными сигналами. Но накрывают же их.
«Если человек попадает в поле зрения ФСБ и Управления «К» МВД, он может пользоваться хоть iPhone, хоть дисковым телефоном - его отследят, прослушают и просмотрят».
Есть еще, например, специальные программы, которые нацелены на распознавание конкретных слов. Как они используются и с какой регулярностью, конечно, мне никто не скажет. Но я точно знаю, что такие технологии есть и более того - они распознают не только слова, но и интонации и определяют эмоциональное состояние человека.
И, конечно, спецслужбы всегда работают в тесном контакте с операторами связи. В нашей практике было несколько обращений от правоохранительных органов: однажды они «разрабатывали» хакера, который взламывал банковские счета. Был еще случай, когда ловили распространителя детской порнографии. Недавно накрывали террористическую ячейку, которая призывала здесь, у нас, к джихаду. Такое сотрудничество может быть в самых разных формах - начиная от получения доступа к IP-адресам и заканчивая тем, что под видом сотрудников компании-оператора, имитируя какие-то профилактические работы на узле, спецслужбы устанавливают свое оборудование.
Но все это делается только по официальному запросу, на это должны быть постановления компетентных органов. Это происходит не по звонку: «Слышь, привет, открой-ка мне доступ». Если такое вдруг случится и всплывет, то оператор рискует так огрести по башке, что закроется и больше не откроется.
Я в этом бизнесе 17 лет: на моей памяти во всех подобных инцидентах, когда к нам обращались, речь шла о реально плохих парнях. Чтобы кто-то сказал: «А вот там у тебя живет депутат (или, допустим, простой смертный Иван Иванов) - мы хотим посмотреть на него и понюхать», - такого, клянусь, ни разу не было. Так что вся эта паранойя, что за нами постоянно следят, - это полная фигня.
Проникновение электроники во все сферы нашей жизни не дает покоя все большему числу людей: они выбирают «безопасные» мессенджеры, заклеивают камеры на ноутбуках, а встречаясь с партнерами по бизнесу, достают из телефонов аккумулятор - мало ли, вдруг прослушка идет. Кто за нами следит, каким образом и с какой целью, рассказал ресурсу гендиректор интернет-провайдера ИНСИС Артем Черанев.
На днях мессенджер WhatsApp своим пользователям: «Сообщения, которые вы отправляете в данный чат, и звонки теперь защищены шифрованием». «Ух ты, как здорово! Теперь спецслужбы ничего обо мне не узнают», - видимо, такой должна была быть ответная реакция. Артем Черанев почти 20 лет работает в связи. Он рассказал о том, как спецслужбы сотрудничают с операторами, кто может стать объектом тотального контроля и почему рядовому гражданину можно использовать любые гаджеты и любое ПО.
Чуть ли не от каждого второго знакомого периодически слышу: «Я не использую этот мессенджер (это устройство, эту почту), потому что его легко взломать». Я всегда в ответ говорю: «Дорогой, ты можешь пользоваться вообще всем! Потому что ну кому ты нужен?»
На самом деле технические возможности позволяют взламывать, прослушивать и отслеживать все устройства, на которых установлен софт. По поводу смартфонов, ноутбуков и других гаджетов я ничего сказать не могу - достоверно не знаю. Но, к примеру, я слышал историю: когда для одной силовой структуры заказали три UPS (системы бесперебойного питания) и перед установкой их проверили, то оказалось, что во все три «упээски» были впаяны микрофоны. Причем есть подозрение, что они были впаяны туда еще на сборочном конвейере в Китае, хотя, казалось бы, что за бред…
В общем, любой принтер (при условии, что в нем установлен микрофон, а в код драйвера вписан нужный кусочек) может весь голосовой трафик из вашего офиса собирать и куда-то пересылать. Технически это всё реализуемо.
Кроме того, есть такая штука, которая называется «система оперативно-разыскных мероприятий» (СОРМ). В рамках СОРМа каждый оператор связи, чтобы ему не лишиться лицензии, обязан устанавливать у себя на узле соответствующее оборудование, которое сертифицировано Федеральной службой безопасности и ею же используется. Это, условно говоря, существующая параллельно центральным маршрутизаторам оператора железка, через которую проходит весь трафик. Подчеркиваю - весь: интернет-трафик, голосовой, всё что угодно.
То есть на самом деле спецслужбам не обязательно подключаться к каждому микрофону или сидеть в наушниках и слушать весь наш флуд. Для того чтобы что-то отследить, им часто достаточно обратиться к своему же «трафикосъемнику» и абсолютно свободно, в удаленном доступе, со своих терминалов в условных подвалах Лубянки по нужному признаку трафик выделять и его анализировать. Это совершенно не сложно. Причем в рамках того же СОРМа ставятся накопители, которые зеркалят весь трафик за определенный период, то есть то, что потребуется, можно вытаскивать не просто в режиме онлайн, но и из архивов. Соответственно, чтобы за кем-то следить, усилий нужно приложить гораздо меньше, чем это себе представляет обыватель. Никакие спутники и секретные дроны для этого не нужны.
Но, с другой стороны, все переговоры, переписка, какие-то фотографии начинают быть интересными только в двух случаях: если человек становится крупной медийной или политической фигурой и широкой публике хочется посмотреть, чем он живет, что ест, с кем спит. Второй момент - это когда человек начинает представлять какую-то реальную угрозу государству: тут мы уже говорим о терроризме, распространении детской порнографии, об экстремизме или вещах, связанных с распространением наркотиков или призывами к суициду. Это основные параметры, которые достаточно активно мониторятся соответствующими структурами: отделом «К» в МВД и ИТ-подразделениями в ФСБ. До того момента, пока человек не попадает ни в первую категорию, ни во вторую, он не интересен ни ФСБ, ни КГБ, ни ЦРУ, ни МВД, ни Путину лично. Это надо понимать.
Однако как только вы приближаетесь к категориям, которые интересны спецслужбам (я привел исчерпывающий список), - вот тогда хоть дисковым телефоном пользуйтесь: вас отследят, прослушают, просмотрят. Приведу простой пример: на оперативных съемках операций по раскрытию банд наркоторговцев наглядно видно, что эти ребята пользуются совершенно древними кнопочными телефонами без выхода в интернет, типа «Нокии-3310», постоянно меняют трубки и симки, общаются условными сигналами. Но накрывают же их.
«Если человек попадает в поле зрения ФСБ и Управления «К» МВД, он может пользоваться хоть iPhone, хоть дисковым телефоном - его отследят, прослушают и просмотрят».
Есть еще, например, специальные программы, которые нацелены на распознавание конкретных слов. Как они используются и с какой регулярностью, конечно, мне никто не скажет. Но я точно знаю, что такие технологии есть и более того - они распознают не только слова, но и интонации и определяют эмоциональное состояние человека.
И, конечно, спецслужбы всегда работают в тесном контакте с операторами связи. В нашей практике было несколько обращений от правоохранительных органов: однажды они «разрабатывали» хакера, который взламывал банковские счета. Был еще случай, когда ловили распространителя детской порнографии. Недавно накрывали террористическую ячейку, которая призывала здесь, у нас, к джихаду. Такое сотрудничество может быть в самых разных формах - начиная от получения доступа к IP-адресам и заканчивая тем, что под видом сотрудников компании-оператора, имитируя какие-то профилактические работы на узле, спецслужбы устанавливают свое оборудование.
Но все это делается только по официальному запросу, на это должны быть постановления компетентных органов. Это происходит не по звонку: «Слышь, привет, открой-ка мне доступ». Если такое вдруг случится и всплывет, то оператор рискует так огрести по башке, что закроется и больше не откроется.
Я в этом бизнесе 17 лет: на моей памяти во всех подобных инцидентах, когда к нам обращались, речь шла о реально плохих парнях. Чтобы кто-то сказал: «А вот там у тебя живет депутат (или, допустим, простой смертный Иван Иванов) - мы хотим посмотреть на него и понюхать», - такого, клянусь, ни разу не было. Так что вся эта паранойя, что за нами постоянно следят, - это полная фигня.
Пока в ФРГ спорят о прослушке телефона канцлера, пользователи Сети в России обеспокоены сохранением своих данных. Эксперты объяcнили DW отличия электронной слежки в РФ и на Западе.
Скандал с прослушкой мобильного телефона канцлера Ангелы Меркель (Angela Merkel) американскими спецслужбами вызвал большой резонанс не только в Германии, спровоцировав волну публикаций в разных европейских СМИ. Если Агентству национальной безопасности (АНБ) США удается прослушивать телефоны политиков такого уровня, что же говорить об обычных абонентах и интернет-пользователях? Получить доступ к их персональным данным не составляет труда. Правда, как оказалось, подход к получению такого рода информации у разных спецслужб свой. DW распросила экспертов о том, чем отличается технология электронного сбора информации в России и на Западе.
Электронный обыск
Получить доступ к персональным данным интернет-пользователей или абонентов телефонной связи в рамках ведения оперативно-розыскной деятельности российские и западные спецслужбы могут только с разрешения суда. «Это то же самое, что проводить обыск в квартире», - приводит пример Сергей Никитин, ведущий специалист по компьютерной криминалистике в компании Group-IB, занимающейся расследованием киберпреступлений. Однако с технической точки зрения методы сбора такой информации у Федеральной службы безопасности (ФСБ) и, например, американского АНБ разные, говорят специалисты.
Для получения доступа к персональным данным пользователя западные спецслужбы посылают оператору связи выданный судом ордер. Получив такой документ, оператор обязан самостоятельно отправить правоохранительным органам необходимую информацию, рассказывает Андрей Солдатов, главный редактор сайта Agentura.ru, посвященного работе спецслужб.
В России, продолжает Солдатов, схема выглядит иначе. Каждый оператор связи по закону обязан устанавливать специальное программное обеспечение СОРМ, которое позволяет ФСБ получать доступ к персональным данным абонентов. При этом снятие информации спецслужбами происходит без ведома телекоммуникационных компаний, отмечает Солдатов. Сотрудник ФСБ просто вводит команду через пульт управления СОРМ, который соединен с серверами оператора. «В результате ордер на получение доступа к информации видит только офицер ФСБ и его начальство», - поясняет редактор Agentura.ru.
Сами телекоммуникационные компании не имеют ничего против такой схемы, добавляет Солдатов. В противном случае они получили бы доступ к секретной информации, а это, согласно закону о государственной тайне, накладывает на их сотрудников соответствующие ограничения - вплоть до запрета выезжать за границу.
Сами себе хозяева?
Между деятельностью российских и западных спецслужб по установлению электронной слежки есть еще одна существенная разница. В отличие от западных стран, в России нет никакого общественного или парламентского контроля над их работой, отмечает Андрей Солдатов: «В России сложилась закрытая система принятия решений, при этом как такового понятия внешней экспертизы не существует вовсе. Принято считать, что лучшими специалистами в области работы спецслужб являются сами представители спецслужб».
Поскольку установление общественного контроля подразумевало бы доступ граждан к секретной информации, сами власти не заинтересованы в этом, полагает эксперт. Между тем в странах ЕС, например, есть парламентские комитеты безопасности, члены которых имеют доступ к гостайне, напоминает Солдатов. Они регулярно проводят закрытые совещания, в ходе которых обсуждается вопрос финансирования спецслужб. До сих пор отсутствие контроля над деятельностью спецслужб со стороны общества или парламентариев, по всей видимости, не так сильно беспокоило российских пользователей Сети, однако теперь им есть о чем задуматься.
Новый приказ министерства связи и массовых коммуникаций России, который был согласован с ФСБ и, как ожидается, вступит в силу до конца этого года, санкционирует полный доступ спецслужб к персональным данных всех интернет-пользователей. Согласно документу, правоохранительные органы смогут видеть весь интернет-трафик каждого провайдера, а также записывать и хранить эту информацию в течение 12 часов, сообщала газета «Коммерсант».
Сергей Никитин из Group-IB не исключает, что это лишь этап более масштабных изменений. В качестве примера он приводит Китай, где власти запретили все западные интернет-сервисы, такие, как Google и Skype, заменив их местными аналогами. «Не исключено, что и у нас до этого дойдет», - предполагает эксперт.
Privacyпод вопросом
Правда, в апреле 2011 года Владимир Путин, занимавший тогда должность премьер-министра, говоря о введении ограничений в российском интернете, пообещал ничего «не чикать». Однако он уточнил, что спецслужбы обеспокоены тем, что основные сетевые ресурсы базируются не в России, а за океаном.
До сих пор пользователи, имеющие аккаунты на американских ресурсах Google и Yahoo, могли не беспокоиться за свои персональные данные, поскольку российские спецслужбы не имели доступа к серверам этих компаний, расположенным в США, говорит Сергей Никитин. Однако со вступлением в силу приказа Минкомсвязи ситуация может измениться. Как отмечает Андрей Солдатов из Agentura.ru, в документе впервые прямо прописано, что российские спецслужбы должны получить доступ к данным пользователей, зарегистрированных на этих сайтах.
Это означает, что министерство должно обязать российских операторов придумать способ перехватывать информацию с западных сервисов, объясняет эксперт. «Как это будет осуществляться - большой вопрос. Но это означает, что если раньше пользователи считали, что почта на Google обеспечивает сохранение неприкосновенности частной сферы, то сейчас я бы не был так уверен», - подвел итог Андрей Солдатов.
Слежку можно разделить на две подгруппы - собственно наружное наблюдение (скрытое) и психологическое давление. Психологическое давление вычислять не надо - они сами объявятся. Их задача именно напугать: «Мы знаем про тебя, инквизиция не дремлет». В моем случае, например, это были два крупных парня, поджидавшие меня на лестничной площадке, у дверей моей квартиры. Потом следили за окнами.
Со скрытым наблюдением сложнее. Вычислить можно как по прямым признакам, так и по косвенным. Косвенные: кто-то спрашивал соседей про вас. Принесли странную курьерскую доставку. Странно ошиблись домофоном. Странный звонок по телефону. Вообще что-то непонятное, выходящее за рамки логичного поведения людей.
Прямые признаки понятны: один и тот же человек в двух разных местах, наблюдение из машины и так далее. Главный же признак - взгляд и выражение лиц. Если вы встречаетесь со следящим за вами опером глазами - вы обязательно зацепитесь за его взгляд. Что-то в нем… Какая-то напряженность, неестественность. Как будто он смотрит телевизор. Вы для него не человек, не личность - задание. Это чувствуется. У новичков же во взгляде еще и неловкость.
Например, на одной встрече мы вычислили слежку следующим образом. На входе в кафе мое внимание привлек молодой парень, куривший около крыльца. Привлек именно вот этим растерянно-неестественным взглядом. Заказали чай. Подошел официант. С таким же растерянным взглядом поставил перед нами пустое блюдце. Для чего - ответить не смог. Зачем официанту делать две ходки и приносить сначала одно пустое блюдце, а потом чайник, две чашки и еще два блюдца? Позже выяснилось: именно этот парень у входа велел официанту принести нам это блюдце, но ни при каких условиях не ставить на него горячее - чайник или чашку. Возможно, оно было пластиковым, возможно - с начинкой.
Но, как правило, работают проще и прямее. В основном просто подсаживается пара человек за соседний столик, и если микрофоны их мобильников повернуты в вашу сторону, значит, пишут. Это стандартно: два мужика, сидят долго, не пьют, почти не разговаривают. Если переместиться за другой столик - эти уйдут, а придут другие.
Опера все однообразны, типичны. Одинаковая манера одеваться - как-то по-провинциальному: куртка, брюки, борсетка, спортивная шапочка и… темные остроносые ботинки. Это классика жанра. Я не знаю почему, но почти все шпики от Калининграда до Владивостока носят черные остроносые ботинки. Проверено неоднократно. На встрече тела Александра Долматова* в Шереметьево было несколько групп по три-четыре человека, все - в остроносых ботинках.
Барнаульсике эшники. Фото "Нью-Таймс"
Второй важнейший идентификационный признак - видеокамера. Держат, как правило, в руке, наготове. Как только начинается действие - бросаются снимать. На вопросы не отвечают, не представляются.
Могут работать и «под дурачка». То есть просто под видом журналистов взять интервью: «Скажите, что вы думаете по поводу происходящего и действующей власти?» При этом могут быть даже с большой камерой на штативе, вдвоем - оператор и «корреспондент» - с микрофоном и бейджиком. Это уже уровень повыше.
Есть среди них и засвеченные. Александр Черный, Леша-Улыбка, Алексей Окопный, Кирилл Ревяков. Те, кто бывал на Триумфальной, знают их в лицо. Остальные могут посмотреть на шпик.инфо.
Леша-улыбка
Вообще оперативники работают на всех акциях. Написали в мероприятии в Фейсбуке, что завтра встречаетесь с единомышленниками в полтретьего у памятника Пушкину? Они будут там. Христос сегодня сказал бы так: где двое соберутся во имя мое - там обязательно будет опер.
Конспирация спасает не всегда. Даже при всех принятых мерах безопасности шанс утечки информации остается. Главный принцип - чем меньше людей знает о предстоящем мероприятии, тем лучше (предел - шесть-десять человек) - тоже работает не всегда. Например, об одной акции прямого действия, которая готовилась со всеми мерами предосторожности (участвовали в ней всего пять человек, и проходила она в пять утра на окраине Москвы), оперативники были осведомлены и уже ждали активистов на месте. Как вычислили - неизвестно. Вероятно, через прослушку телефонов.
Так что при выборе - действовать открыто или заниматься конспирологией - лично я теперь выбираю первый вариант. По крайней мере, не припаяют организацию тайного сообщества.
Если вы гражданский активист, принимаете участие в митингах и акциях, где-то уже засветились, кому-то дали интервью, получили «сутки» или штраф - скорее всего, ваш блог или страницу читают. Если вы достаточно известная фигура в протесте - читают совершенно точно. Присутствие «ботов» или «троллей» при этом совсем не обязательно. Мой ЖЖ, например, троллят довольно активно, особенно те посты, где я пишу про ФСБ, а вот страницу в Фейсбуке не троллят вообще. Но в моем уголовном деле были тексты и оттуда, и оттуда. Причем свежие, написанные всего за сутки до допроса.
Главное техсредство для дистанционного слежения - «подводная лодка»: машина наблюдения на базе микроавтобуса «Форд» или «Мерседес». Я видел две - синюю и белую. На крупных акциях они бывают часто. Стоят неподалеку от центра событий. Обвешаны камерами и микрофонами направленного действия. На крыше перископ метра три высотой также с камерой на макушке. Судя по оснащению, аппаратура там высшего качества.
Это уже серьезно. Это уже абы к кому не посылают. Это уже признак, что по вам работают по-настоящему. Можно гордиться. У моих знакомых "подводная лодка" двое суток ночевала во дворе.
Слежка может использоваться и для превентивных задержаний перед акциями. Могут заблокировать замок спичками или жвачкой: при высыхании она станет твердой, как бетон. Могут задержать по надуманному поводу на три часа. В крайнем случае могут и избить. Рецепт против этого один: за два-три дня до намеченного мероприятия переехать на конспиративную квартиру, телефон не брать, в сеть не выходить, до места действия добираться окольными путями и желательно на машине. Естественно, не на своей.
Я понимаю, все это звучит, как «Семнадцать мгновений весны», но поверьте - это не байки. Одно время я и мои товарищи жили именно в этом режиме.
Джентлмэны, которые пасли меня на моей же лестничной площадке, следят за моим окошком
Места повышенного риска - ОВД, акции, пикетирования и проч. Самый опасный момент - расхождение по домам. Юрия Червочкина* убили именно так: из ОВД увезли на окраину города, а когда он пошел через лес к станции, за ним увязались четверо. Он их вычислил, зашел в кафе, откуда успел позвонить и сказать, что за ним следят. Через полчаса его нашли без сознания, избитого битами. Поэтому - при первых признаках слежки по одному не расходиться. Держаться группами. Зайти на пару часов в кафе. Чаще крутить головой по сторонам. Если есть возможность - лучше уехать на машине.
Если вы только подозреваете, что за вами следят, но до конца не уверены, можно попробовать это вычислить. Например, назначить через соцсети липовую встречу и посмотреть, кто придет. Или подложить печенье под коврик у входной двери. Или незаметно опломбировать дверь. Проверить электрощиток на площадке - нет ли там звукозаписывающих устройств.
Если да, пасут - стоит принять необходимые меры предосторожности. Тут важно понять два момента. Первое - кто за вами следит, штатные сотрудники органов или нанятые кем-то гопники, и второе - с какой целью и каковы пределы их деятельности. Если это оперативники и собирают информацию - лучше. Если гопники - хуже. Потому что непонятно, хотят ли они просто попугать или у них уже заготовлена «арматурка» в цветочном букете.
В первом случае обращать особого внимания на них не стоит. У них свое дело, у вас - свое. Но поскольку телефон с большой долей вероятности уже прослушивается, а почта просматривается, имеет смысл начать выбирать выражения. От прямых слов перейти к иносказаниям. А всю личную информацию передавать либо в gmail, либо в Скайпе. Этого достаточно. Ведь все равно о важных вещах - например, рецепте пельменей - вы же будете разговаривать только при личной встрече, верно? Из телефона при этом, кстати, рекомендуется вытаскивать аккумулятор. Есть версия, что разговор можно прослушать даже через выключенный телефон. Не знаю, так ли это, но предосторожность лишней не будет.
Если же субъекты и цель слежки непонятны, тогда следует действовать более радикально. Не ходить одному темными переулками. Не встречаться с непонятными людьми. При входе в подъезд просить близких выглянуть на площадку или посмотреть в глазок. Из лифта выходить не на своем этаже. Приобрести средства самообороны и самозащиты - скажем, «Осу» и бронежилет второго класса защиты. В подъезд заходить наготове. Желательно найти человека, который в острых ситуациях мог бы проводить вас до дома. В метро стоять подальше от края платформы, боком к путям, с выдвинутой вперед опорной ногой. Парковаться в разных местах. Почаще оглядываться. Перед выходом смотреть в окно.
Все это непросто, согласен, но, во-первых, не отнимет много времени, через две-три недели все уже станет понятно и можно строить тактику на новой информации, а во-вторых, такая игра в шпионов будет все же нелишней. Не надо облегчать им работу.
Если вы точно выяснили, что следят сотрудники спецслужб, то тогда лучшая мера противодействия - глумление. Они очень боятся публичности. Поэтому: увидели, достали телефон - и вперед: снимать лица, номера машин, задавать людям вопросы. В этом случае у оперов происходит разрыв шаблона. Они кормятся только нашим страхом - помните об этом. Привыкли, что жертва ведет себя по алгоритму жертвы. Ломайте этот алгоритм. Перехватывайте инициативу. Навязывайте свои правила игры. Как это произошло на дне рождения Ольги Романовой, куда приехали две машины оперативников: угрожали, снимали на видеорегистраторы, а когда мы вышли и стали снимать их в ответ со смехом и подколками - просто сбежали.
Если вас задержали, будьте готовы к разговору с сотрудником ФСБ. В ОВД или даже автозаке. Бить не бьют, но психологическое давление будет. Главное правило все то же: никаких имен - никогда, никому, ни при каких обстоятельствах! НИКАКИХ ИМЕН. Запомните это раз и навсегда. Даже в порядке допуска, даже с приставками «представим» и «предположим». Приставки потом исчезнут, а имена останутся. «Не знаю. Не помню. Возможно, где-то и видел, но не уверен. Всю информацию узнал из интернета. Кто модератор - не знаю».
Также не давайте согласия на фотографирование и дактилоскопию. При административном задержании вы имеете полное право отказаться. Вот и отказывайтесь. Несмотря даже на давление или попытки снять отпечатки или сфотографировать силой. Лицо вниз, пальцы в кулак и как можно больше крика и требований вызвать адвоката. Это, как правило, работает.
Можно, конечно, написать заявление в дежурную часть, потребовав регистрацию сообщения и выдачу письменного подтверждения с регистрационным номером. Но… «Заявление на тему «за мной следит ФСБ или Центр Э» не примут, - говорит правозащитник Оксана Челышева. - Надо быть хитрее: однажды мы с другом написали заявление, требуя обеспечить нашу защиту от «преступников, осуществляющих наблюдение за нами во время выполнения банковских операций с возможной целью совершения преступления». При этом указали точный маршрут передвижения наших следопытов». Впрочем, результат все равно будет нулевой, вы же понимаете.
Главное же - не паниковать. Не усложнять себе жизнь излишней конспирологией. Не подцепить паранойю. Помните, что это одна из их задач - вывести вас из равновесия, заставить совершить ошибку.
Уясните главное: вы не делаете ничего противозаконного. Да, мы с вами живем в авторитарном кагэбэшном государстве, где посадить человека - вообще не проблема. Любого и по любому поводу. И если вас действительно захотят посадить - вас посадят. Со слежкой или без слежки. Примите это как данность и… успокойтесь. И делайте дальше, что должны. У них своя работа - у нас своя.
Аркадий Бабченко
Специально для
С 2007 года в России зафиксировали 352 случая точечной слежки за правозащитниками и общественными активистами, указывают в докладе правозащитники группы «Агора». По их информации, российские суды автоматически утверждают решения спецслужб о вмешательстве в частную жизнь граждан. Больше всего случаев слежки юристы зафиксировали в 2014 году – 177, в том числе в аннексированном Крыму.
Руководитель международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков советует россиянам относиться к слежке очень серьезно.
Крымских татар записали в «коллективные враги» и прицельно собирают о них информацию
Павел Чиков
– Российская власть следит за нами в интернете, при путешествиях по стране и за ее пределы, собирает биометрические данные от отпечатков пальцев до образцов ДНК. Как минимум 25 миллионов россиян так или иначе сдавали эти данные. Главное ограничение слежки – бюджетное. Очень непросто собирать и хранить информацию про весь интернет-трафик, но желание делать это у властей есть. Они пытаются возложить расходы на бизнес, то есть провайдеров, – это следует из положений «пакета Яровой». Или же выбирают наиболее интересные сегменты: слежка за политическими активистами, членами некоммерческих организаций. В Крыму в эту группу однозначно входят крымские татары. Российские власти записали их в «коллективные враги» и прицельно собирают о них информацию, в том числе образцы ДНК.
Павел Чиков отмечает, что это обусловлено внутриполитическим наследием СССР, а новые технологии позволяют отслеживать гораздо больше данных, чем мог позволить себе КГБ.
Избавиться от физической слежки невозможно, а вот в интернете достаточно использовать мессенджеры с шифрованием
Павел Чиков
– Ограничения у спецслужб – лишь номинальные. Когда ФСБ хочет прослушать разговоры по телефону или прочитать переписку по электронной почте, для этого нужно судебное решение. Статистика Верховного суда показывает, что до 98% запросов спецслужб на эту слежку удовлетворяются. Даже если вы узнали о таком решении, оспорить его постфактум невозможно. Судья спросит, как вы можете доказать нарушение своих законных прав и интересов, – и на этом все закончится. Судебный контроль над слежкой ФСБ – иллюзорен, прокурорский – отсутствует, гражданского – тоже нет. Избавиться от слежки через общественный транспорт невозможно, от грамотного наружного наблюдения – тоже, а вот в интернете достаточно использовать мессенджеры с шифрованием.
Российский правозащитник и общественный деятель Александр Подрабинек считает, что главное – вовремя заметить слежку.
Предупрежден – значит вооружен и способен обхитрить следящих, когда это действительно нужно
Александр Подрабинек
– Те, кого российские власти назначили в «группы риска», в большинстве своем не подозревают об этом. Граждане просто делают свое дело на общественной работе – казалось бы, зачем за ними следить? Однако государство сейчас следит за всеми, кого можно назвать хорошими, приличными людьми. Если принять это как данность, можно уже оказаться на шаг впереди спецслужб. Во времена СССР диссиденты знали, что за ними постоянно следят, и это давало преимущество. Предупрежден – значит вооружен и способен обхитрить следящих, когда это действительно нужно.
(Над текстовой версией материала работал Владислав Ленцев)
