Вредоносное ПО (malware) - это назойливые или опасные программы,...
Пётр Белоусов. "Мы пойдём другим путём". 1951
Тем, кто учился в школе ещё в СССР, эта картина, конечно, памятна. Будущий глава Советского правительства Владимир Ильич Ульянов, ещё не Ленин, получает известие, круто переломившее его жизнь: о том, что его старший брат Александр был казнён за организацию покушения на царя Александра III ("дело вторых первомартовцев"). И говорит убитой горем матери: "Мы пойдём другим путём". А происходило это как раз 130 лет назад, сразу после 8 (20) мая 1887 года, когда был повешен Александр Ильич Ульянов.
Пожалуй, этот момент переломил судьбу не только одного человека или всей семьи Ульяновых, но и России, да и всего мира в целом. Кто знает, не окажись в 1917 году такого собранного и целеустремлённого человека, как Владимир Ильич, во главе революционной партии, смогла бы эта партия взять власть и удержать её? Да и существовала бы она сама?
Младшая сестра Владимира Ильича Мария вспоминала: "Десятки лет прошли с тех пор, но и теперь я хорошо вижу выражение лица Владимира Ильича в ту минуту и слышу его голос: "Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путем надо идти"... Выражение лица при этом у него было такое, точно он жалел, что брат слишком дешево отдал свою жизнь...". "Жертвы с нашей стороны неизбежны, — говорил он позднее. — Но нужно, чтобы они были сведены к минимуму... Мы должны беречь людей".
В те же дни, вероятно, окончательно сложилось и отношение Владимира Ильича к либералам. "Владимир Ильич рассказал мне однажды, — писала Крупская, — как отнеслось "общество" к аресту его старшего брата. Все знакомые отшатнулись от семьи Ульяновых, перестал бывать даже старичок-учитель, приходивший раньше постоянно играть по вечерам, — говорил он, — не отважилась высказать моей матери словечко сочувствия после казни брата. Чтобы не встречаться с нею, эти канальи перебегали на другую сторону улицы". "Эта всеобщая трусость, — продолжала Крупская, — произвела, по словам Владимира Ильича, на него тогда очень сильное впечатление. Это юношеское переживание, несомненно, наложило печать на отношение Владимира Ильича к "обществу", к либералам. Он рано узнал цену всякой либеральной болтовни".
Комната А. И. Ульянова. Дом-музей семьи Ульяновых
Мемориальная доска на месте казни А. Ульянова
В 1894 году Дмитрий Ульянов спросил у брата, по его воспоминаниям:
— У нас очень много товарищей, старых, известных нам, почему не взяться и не создать террористической организации?
— А для чего это нужно? — возразил Владимир. — Предположим, удалось бы покушение, удалось бы убить царя, а какое это имеет значение?
— Как какое значение, — опешил Дмитрий, — оказало бы громадное влияние на общество.
— На какое общество? Какое ты общество имеешь в виду? Это то общество либеральное, которое играет в картишки и кушает севрюгу под хреном и мечтает о куцей конституции? Это общество ты имеешь в виду? Это общество не должно тебя интересовать, оно нам не интересно...
В общем, этот день 8 (20) мая ровно 130 лет назад стал камертоном для всей дальнешей жизни Владимира Ильича. Не совсем в том обывательском смысле, который вкладывался известным анекдотом "как он отомстил за брата!", потому что мстил Ленин вовсе не конкретным людям, а всем порядкам, обрекшим его брата на смерть. Но и к людям, которые отправили его брата на виселицу — то есть династии Романовых — добрых чувств он, конечно, не испытывал.
Однажды в разговоре он вспомнил о казнённом брате, потом помолчал и как бы про себя прочитал строфу из пушкинской оды "Вольность":
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Михаил Семёнов. Последние слова Александра Ульянова. 1976
Олег Вишняков. Братья
Царь Александр III внимательно читал программу, написанную Александром Ильичём Ульяновым, и комментировал её на полях. Общее впечатление: "Эта записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота".
Текст А. И. Ульянова: "Главные свои силы партия должна посвящать организации и воспитанию рабочего класса, его подготовке к предстоящей ему общественной роли. Сильная знаниями и сознательностью, партия будет стремиться к возвышению общего умственного уровня общества, наконец, употреблять все возможные усилия к непосредственному улучшению народного хозяйства, к тому, чтобы направить его на путь, соответствующий своим идеалам. Но при существующем политическом режиме в России почти невозможна никакая часть этой деятельности".
Пометка царской рукой: "Это утешительно!"
Текст А. И. Ульянова:
"1. Постоянное народное представительство, выбранное свободно, прямой и всеобщей подачей голосов, без различия пола, вероисповедания и национальности, и имеющее полную власть во всех вопросах общественной жизни;
2. Широкое местное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей;
3. Самостоятельность мира как экономической и административной единицы;
4. Полная свобода совести, слова, печати, сходов, ассоциаций и передвижений;
5. Национализация земли;
6. Национализация фабрик, заводов и всех вообще орудий производства;
7. Замена постоянной армии земским ополчением;
8. Даровое начальное обучение."
Пётр Белоусов. "Мы пойдём другим путём". 1951
Тем, кто учился в школе ещё в СССР, эта картина, конечно, памятна. Будущий глава Советского правительства Владимир Ильич Ульянов, ещё не Ленин, получает известие, круто переломившее его жизнь: о том, что его старший брат Александр был казнён за организацию покушения на царя Александра III ("дело вторых первомартовцев"). И говорит убитой горем матери: "Мы пойдём другим путём". А происходило это как раз 130 лет назад, сразу после 8 (20) мая 1887 года, когда был повешен Александр Ильич Ульянов.
Пожалуй, этот момент переломил судьбу не только одного человека или всей семьи Ульяновых, но и России, да и всего мира в целом. Кто знает, не окажись в 1917 году такого собранного и целеустремлённого человека, как Владимир Ильич, во главе революционной партии, смогла бы эта партия взять власть и удержать её? Да и существовала бы она сама?
Младшая сестра Владимира Ильича Мария вспоминала: "Десятки лет прошли с тех пор, но и теперь я хорошо вижу выражение лица Владимира Ильича в ту минуту и слышу его голос: "Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путем надо идти"... Выражение лица при этом у него было такое, точно он жалел, что брат слишком дешево отдал свою жизнь...". "Жертвы с нашей стороны неизбежны, - говорил он позднее. - Но нужно, чтобы они были сведены к минимуму... Мы должны беречь людей".
В те же дни, вероятно, окончательно сложилось и отношение Владимира Ильича к либералам. "Владимир Ильич рассказал мне однажды, - писала Крупская, - как отнеслось "общество" к аресту его старшего брата. Все знакомые отшатнулись от семьи Ульяновых, перестал бывать даже старичок-учитель, приходивший раньше постоянно играть по вечерам, - говорил он, - не отважилась высказать моей матери словечко сочувствия после казни брата. Чтобы не встречаться с нею, эти канальи перебегали на другую сторону улицы". "Эта всеобщая трусость, - продолжала Крупская, - произвела, по словам Владимира Ильича, на него тогда очень сильное впечатление. Это юношеское переживание, несомненно, наложило печать на отношение Владимира Ильича к "обществу", к либералам. Он рано узнал цену всякой либеральной болтовни".
Комната А. И. Ульянова. Дом-музей семьи Ульяновых
Мемориальная доска на месте казни А. Ульянова
В 1894 году Дмитрий Ульянов спросил у брата, по его воспоминаниям:
- У нас очень много товарищей, старых, известных нам, почему не взяться и не создать террористической организации?
- А для чего это нужно? - возразил Владимир. - Предположим, удалось бы покушение, удалось бы убить царя, а какое это имеет значение?
- Как какое значение, - опешил Дмитрий, - оказало бы громадное влияние на общество.
- На какое общество? Какое ты общество имеешь в виду? Это то общество либеральное, которое играет в картишки и кушает севрюгу под хреном и мечтает о куцей конституции? Это общество ты имеешь в виду? Это общество не должно тебя интересовать, оно нам не интересно...
В общем, этот день 8 (20) мая ровно 130 лет назад стал камертоном для всей дальнешей жизни Владимира Ильича. Не совсем в том обывательском смысле, который вкладывался известным анекдотом "как он отомстил за брата!", потому что мстил Ленин вовсе не конкретным людям, а всем порядкам, обрекшим его брата на смерть. Но и к людям, которые отправили его брата на виселицу - то есть династии Романовых - добрых чувств он, конечно, не испытывал.
Однажды в разговоре он вспомнил о казнённом брате, потом помолчал и как бы про себя прочитал строфу из пушкинской оды "Вольность":
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Михаил Семёнов. Последние слова Александра Ульянова. 1976
Олег Вишняков. Братья
Царь Александр III внимательно читал программу, написанную Александром Ильичём Ульяновым, и комментировал её на полях. Общее впечатление: "Эта записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота".
Текст А. И. Ульянова: "Главные свои силы партия должна посвящать организации и воспитанию рабочего класса, его подготовке к предстоящей ему общественной роли. Сильная знаниями и сознательностью, партия будет стремиться к возвышению общего умственного уровня общества, наконец, употреблять все возможные усилия к непосредственному улучшению народного хозяйства, к тому, чтобы направить его на путь, соответствующий своим идеалам. Но при существующем политическом режиме в России почти невозможна никакая часть этой деятельности".
Пометка царской рукой: "Это утешительно!"
Текст А. И. Ульянова:
"1. Постоянное народное представительство, выбранное свободно, прямой и всеобщей подачей голосов, без различия пола, вероисповедания и национальности, и имеющее полную власть во всех вопросах общественной жизни;
2. Широкое местное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей;
3. Самостоятельность мира как экономической и административной единицы;
4. Полная свобода совести, слова, печати, сходов, ассоциаций и передвижений;
5. Национализация земли;
6. Национализация фабрик, заводов и всех вообще орудий производства;
7. Замена постоянной армии земским ополчением;
8. Даровое начальное обучение."
Мария Яшкова
Слышать фразу: «Россия идет своим историческим путем» для нас привычно. Дискуссия о том, является ли наша страна частью европейской цивилизации или же российская культура самобытна, ведется уже несколько веков. Она началась со спора западников и славянофилов о судьбе России в XIX веке и продолжается вплоть до сегодняшнего дня, что демонстрируют дебаты политиков об отношении нашей страны к западным ценностям. Термин «особый путь» у нас до сих пор популярен – и это отмечают авторы сборника
«„Особый путь“: от идеологии к методу», выпущенного издательством «Новое литературное обозрение» в 2018 году.
Книга подробно рассказывает о формировании мифа о российском «особом пути» – начиная с его истоков, лежащих в православной идее спасения (чтобы попасть в рай, необходимо пройти путь, полный смирения и любви к ближнему), и заканчивая современными определениями понятия «самобытность», превратившегося в своеобразный элемент самоидентификации русского человека.
Но все же книга не только о России. Вторая ее часть показывает, что, идя «особым путем», мы отнюдь не являемся особенными. О «самобытности каждой нации» немцы начали задумываться даже раньше – на рубеже XVIII–XIX веков, а во времена Наполеоновских войн идея «особости» наполнилась для немецкого народа новым смыслом. Германские земли были завоеваны, но у немцев сохранилось то, что нельзя было отнять, – культура, университетские традиции. Позже «отличительными знаками» Германии стали считать и особенности государственного управления – монархическую власть, сильную бюрократию и армию – в противовес демократическим ценностям других стран Европы. Впоследствии, как пишут авторы книги, именно этот отказ от западной модели политического развития вместе с желанием восстановить утраченное достоинство после Первой мировой войны стал основой для формирования в Германии идеологии национал-социализма. Гитлер использовал желание народа самоутвердиться, создав разрушительную систему, уничтожающую всех, кто не соответствовал определенным критериям.
Таким образом, изначально полезная для немецкого самосознания теория «особости» сегодня приобрела отчетливый негативный окрас. Поэтому от понятия Sonderweg (нем. особый путь) в Германии отказались – вместо него используется термин Eigenweg (нем. собственный путь), который одновременно обозначает самобытность страны и подчеркивает непричастность к идеологии нацистов.
Пример Германии в книге – это иллюстрация того, что, возможно, ожидает Россию в будущем. Сравнивая обе страны, авторы показывают, к каким ужасающим последствиям для всего мира может привести слепое следование своему «особому пути». Для них очевидно: продолжать отстаивать идею о «самобытности» в России – значит создавать рамки, которые существенно сократят возможности страны, поскольку, говоря словами одного из авторов, «ни одно национальное государство не действует автономно, без того, чтобы не подпадать под влияние снаружи». Все это говорит о том, что сегодня теория «особости» скорее деструктивна, нежели конструктивна.
Кроме того, если мы предполагаем наличие «особого пути», значит, есть путь «неособый»? Что тогда нужно принять за норму? Ответ на этот вопрос вряд ли существует. «Научно обосновать наличие такой нормы ни сравнительной, ни какой-либо другой истории не удастся», – пишет один из составителей сборника Вера Дубина. Во всяком случае, очевидно одно: каждая страна в той или иной степени имеет свой Eigenweg, свою историю, свой ни с чем не сравнимый опыт.
Учитывая значительную роль их автора в истории и культуре СССР , многие из них стали крылатыми выражениями. При этом ряд цитат в их общеизвестной формулировке Ленину не принадлежат, а впервые появлялись в литературных произведениях и кинематографе. Эти высказывания приобрели распространение в политическом и обыденном языках СССР и постсоветской России.
«Мы пойдём другим путём»
После казни старшего брата Александра в 1887 году как участника народовольческого заговора с целью покушения на жизнь императора Александра III Владимир Ульянов якобы произнёс: «Мы пойдём другим путём», что означало его отказ от методов индивидуального террора. На самом деле эта фраза взята и перефразирована из поэмы «Владимир Ильич Ленин» Владимира Маяковского.
И тогда
сказал
Ильич семнадцатигодовый -
это слово
крепче клятв
солдатом поднятой руки:
— Брат,
мы здесь
тебя сменить готовы,
победим,
но мы пойдём путём другим
По воспоминаниям старшей сестры Анны Ильиничны, Владимир Ульянов сказал фразу в другой формулировке: «Нет, мы пойдём не таким путём. Не таким путём надо идти» . Широкое распространение выражение получило благодаря одноимённой картине П. П. Белоусова.
«Каждая кухарка должна научиться управлять государством»
В статье «Удержат ли большевики государственную власть?» (первоначально опубликована в октябре 1917 года в № 1 — 2 журнала «Просвещение») Ленин писал:
"Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели. Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту
".
Вариант «Любая кухарка может управлять государством», приписываемый В. И. Ленину, ему не принадлежит, но часто используется при критике социализма и советской власти. Используется также вариант «Любая кухарка должна управлять государством». Ленин имел в виду прежде всего, что даже кухарка как представитель широких масс трудящихся должна учиться управлять государством, должна быть вовлечена в государственное управление.
Выражение было использовано В. В. Маяковским в поэме «Владимир Ильич Ленин»:
Дорожка скатертью!
Мы и кухарку
каждую
выучим
управлять государством!
«Из всех искусств для нас важнейшим является кино»
Знаменитая фраза Ленина «Вы должны твёрдо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино» основана на воспоминаниях Луначарского о беседе с Лениным в феврале 1922 года, изложенных им в письме к Болтянскому от 29 января 1925 г. (исх. № 190), которое было опубликовано:
в книге Г. М. Болтянский «Ленин и кино». — М.: Л., 1925 — С.19; опубликованы выдержки из письма, это первая известная публикация;
в журнале «Советское кино» № 1-2 за 1933 год — С.10; опубликовано письмо полностью;
в издании В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, изд. 5-е. М.: Издательство политической литературы, 1970 — Т.44 — С.579; опубликована выдержка из письма со ссылкой на журнал «Советское кино».
В контексте беседы, Ленин говорил о задачах развития коммунистического кинематографа, отметил необходимость «определенной пропорции между увлекательными кинокартинами и научными», особо указал на роль хроники, с которой надо начинать «производство новых фильмов, проникнутых коммунистическими идеями и отражающими советскую действительность», подчеркнул необходимость цензуры («конечно, цензура все-таки нужна. Ленты контрреволюционные и безнравственные не должны иметь места») и в окончании беседы прибавил: «вы у нас слывете покровителем искусства, так вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино» . В этой форме, фразу можно понять как призыв к Луначарскому обратить на кино особое внимание по сравнению с более близкими ему «традиционными» формами искусства.
Многие ошибочно считают, что фраза звучала иначе, и такие искажения попадают в кажущиеся авторитетными источники, например «Пока народ безграмотен, из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк».
«Учиться, учиться и учиться»
Известные слова Ленина «учиться, учиться и учиться» были написаны им в работе «Попятное направление русской социал-демократии», написанной в конце 1899 и опубликованной в 1924 году в журнале «Пролетарская революция» № 8-9:
"В то время, как образованное общество теряет интерес к честной, нелегальной литературе, среди рабочих растет страстное стремление к знанию и к социализму, среди рабочих выделяются настоящие герои, которые — несмотря на безобразную обстановку своей жизни, несмотря на отупляющую каторжную работу на фабрике, — находят в себе столько характера и силы воли, чтобы учиться, учиться и учиться и вырабатывать из себя сознательных социал-демократов, «рабочую интеллигенцию»".
Возможно, Ленин использовал фразу А. П. Чехова из произведения «Моя жизнь (рассказ провинциала)» гл. VI, первая публикация которого была в приложении к «Ниве» в 1896 г.,:
Учиться нам нужно, учиться и учиться, а с глубокими
общественными течениями погодим: мы еще не доросли до них и, по совести, ничего в них не понимаем.
Похожее повторение было сделано в статье «Лучше меньше, да лучше» («Правда» № 49, 4 марта 1923 г.):
Нам надо во что бы то ни стало поставить себе задачей для обновления нашего госаппарата: во-первых — учиться, во-вторых — учиться и в-третьих — учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мёртвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом.
В докладе на IV конгрессе Коминтерна «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции» («Правда». № 258, 15 ноября 1922 г.; «Бюллетень IV конгресса Коммунистического Интернационала» № 8 от 16 ноября 1922 г.) слово было повторено дважды:
«Основаны советские школы, рабочие факультеты, несколько сотен тысяч молодых людей учатся, учатся, может быть, слишком быстро, но, во всяком случае, работа началась, и я думаю, что эта работа принесет свои плоды.»
«Вся партия и все слои России доказывают это своей жаждой знания. Это стремление к учению показывает, что важнейшей задачей для нас является сейчас: учиться и учиться.»
В „Планах доклада «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции» на IV конгрессе Коминтерна“ («Правда». № 17. 21 января 1926 г.; журнал «Вопросы истории КПСС». — 1959. — № 2.) сказано:
Будут ещё лучше, если в дальнейшем будем учиться (это я вам гарантирую)
Распространено заблуждение, что впервые Ленин произнёс эту фразу на III Всероссийском съезде РКСМ 2 октября 1920 года. На самом деле, в этом выступлении неоднократно прозвучали слова «учиться» и «учиться коммунизму», но слово «учиться» не было повторено им три раза.
«На деле это не мозг, а говно» (о буржуазных интеллигентах)
Известна фраза Ленина о буржуазных интеллигентах: «На деле это не мозг [нации], а говно».
Она встречается в его письме А. М. Горькому, отправленном 15 сентября 1919 года в Петроград, которое автор начинает сообщением о заседании Политбюро ЦК РКП(б) 11 сентября 1919 года: «мы решили в Цека назначить Каменева и Бухарина для проверки ареста буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно. Ибо для нас ясно, что и тут ошибки были».)
И разъясняет:
«„Интеллектуальные силы“ народа смешивать с „силами“ буржуазных интеллигентов неправильно. За образец их возьму Короленко: я недавно прочёл его, писанную в августе 1917 г., брошюру „Война, отечество и человечество“. Короленко ведь лучший из „околокадетских“, почти меньшевик. А какая гнусная, подлая, мерзкая защита империалистской войны, прикрытая слащавыми фразами! Жалкий мещанин, плененный буржуазными предрассудками! Для таких господ 10 000 000 убитых на империалистской войне — дело, заслуживающее поддержки (делами, при слащавых фразах „против“ войны), а гибель сотен тысяч в справедливой гражданской войне против помещиков и капиталистов вызывает ахи, охи, вздохи, истерики.
Нет. Таким „талантам“ не грех посидеть недельки в тюрьме, если это надо сделать для предупреждения заговоров (вроде Красной Горки) и гибели десятков тысяч. А мы эти заговоры кадетов и „околокадетов“ открыли. И мы знаем, что околокадетские профессора дают сплошь да рядом заговорщикам помощь. Это факт.
Интеллектуальные силы рабочих и крестьян растут и крепнут в борьбе за свержение буржуазии и ее пособников, интеллигентиков, лакеев капитала, мнящих себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г…
„Интеллектуальным силам“, желающим нести науку народу (а не прислужничать капиталу), мы платим жалованье выше среднего. Это факт. Мы их бережем».
«Есть такая партия!»
«Есть такая партия!» — крылатая фраза, произнесённая В. И. Лениным на I Всероссийском съезде Советов в ответ на тезис меньшевика И. Г. Церетели.
«Политическая проститутка»
Не сохранилось ни одного документа, где Ленин напрямую использует этот термин. Но есть множество свидетельств, о том, что он использовал слово «проститутки» по отношению к своим политическим оппонентам (бунд). В частности, сохранилось письмо Ленина Центральному Комитету РСДРП от 7 сентября 1905 года где он писал:
«Бога для, не спешите вы с официальной резолюцией и не уступайте ни на йоту этой бундовско-новоискровской конференции. Неужели без протоколов будет?? Да разве можно с этими проститутками без протоколов конферировать?».
« Лучше меньше, да лучше»
Название статьи 1923 года о мерах, которые необходимо было принять для укрепления и улучшения советского государственного аппарата. Напечатана в «Правде», № 49, 4 марта 1923 года.
«Кто не работает, тот не ест»
Фраза, которая встречается во многих работах Ленина («Государство и революция», «Удержат ли большевики государственную власть?», «Как организовать соревнование?», «О голоде (письмо к питерским рабочим)» и др.), где называется «заповедью социализма» или «коренным началом социализма». Выражение вошло в текст 12-й статьи Конституции СССР 1936 года.
Примечательно, что оригинал фразы взят из Нового Завета: "...Когда мы были у вас, то завещевали вам сие: если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (2Фесс.3:10).
«Профсоюзы — школа коммунизма»
Лозунг, выдвигавшийся применительно к профессиональным союзам советского времени. Один из заветов Ильича. Впервые выражение появилось в апреле 1920 года в работе Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» ещё до начала широкой дискуссии о профсоюзах. Есть эта характеристика и в его статье «Ещё раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина», написанной в январе 1921 года. В дальнейшем Ленин повторяет тезис о профсоюзах как школе управления, школе хозяйствования, школе коммунизма в «Проекте тезисов о роли и задачах профсоюзов в условиях новой экономической политики» в январе 1922 года.
На протяжении всего XVIII века главным морским противником России на Балтике был шведский королевский флот. Несмотря на все проблемы в комплектовании флотских экипажей, в судостроении, снабжении, руководстве Россия всё-таки стала гегемоном в Балтийском море. Во многом этому способствовали сами шведы, сделавшие интересные ставки в своей «морской игре».
«Шведский путь»
Нужно честно сказать, что флот был частным предприятием шведской королевской фамилии: сначала семейства Ваза, а потом и Пфальц-Цвейбрюккенов. Соответственно, организация флота, его снабжение и комплектование - всё это строго увязывалось с интересами и возможностями королей. Вертикаль власти была чёткой и однозначной, однако в этом таился и большой минус: флотом занимались чаще всего не профессионалы, а любители, весьма далёкие от моря люди, поэтому по некоторым аспектам впору говорить об «особом шведском пути» в становлении и развитии флота. И действительно, шведский флот по организационной структуре получился непохожим ни на английский, ни на датский, ни на голландский и даже не на русский.
Стокгольм принимает военные корабли, 1788 год. Художник Луи-Жан Деспре
С самого начала флот королевства был очень затратным предприятием. Периоды «золотого дождя», проливавшегося на флот, сменялись финансовой засухой, то есть финансирование было совершенно неравномерным. К примеру, в Великобритании одним из главных приоритетов для создания сильного постоянного флота всегда являлось чёткое и регулярное финансирование.
Как финансировать неизвестную величину? Ведь во времена Генриха или Елизаветы флот мог резко увеличиться с 20 кораблей до 140, а то и до 200. Если флот у нас постоянный, скажем, 100 кораблей, и каждый корабль служит в среднем 10 лет, понятно, что каждый год мы должны закладывать 10 новых кораблей, чтобы поддерживать заданную численность корабельного состава. Здесь появляется возможность долгосрочного планирования трат и расходов на флот. Что касается ситуации при Генрихе и Елизавете, на 20, 140 или 200 кораблей деньги нужно выделять на порядок разные, то есть никакого финансового прогнозирования не получится.
Соответственно, есть два варианта решения проблемы:
Определить какой-то численный состав, который желательно содержать для обороны своих берегов и уничтожения противника;
Определить количество денег, выделяемых на военно-морские силы, и «по одёжке протягивать ножки», то есть строить и восполнять флот исходя из бюджета.
Шведы нашли третий вариант, который всемерно развивали на протяжении всего XVIII века: они решили максимальные усилия вложить в систему консервации и сохранения уже построенных кораблей. Именно поэтому в шведском флоте - без шуток! - были суда, прослужившие по 50–60–70 лет - и это не дутые, как у англичан, а реальные сроки.
Как сохранить корабль…
Как же поступали шведы? Корабли, назначенные на консервацию, разоружались и разгружались, с них снимались мачты, рангоут и такелаж. Далее суда с помощью систем подъёма и блоков затаскивали в крытые ангары (позже их сменили сухие крытые доки), где днища кораблей очищали, а корпуса красили специальным составом из свинцовой краски и белил, предохраняющим дерево. Чуть позже в крытых доках были созданы системы принудительной вентиляции и даже поддерживалась оптимальная температура.
Например, в английском флоте корабли разоружали, снимали стеньги (не мачты полностью) и оставляли на консервацию в реках у верфей. В русском флоте корабли зимовали во льду. Шведская же стоянка законсервированных кораблей представляла своего рода аэродром или гаражный бокс с крытыми ангарами.
Минусом этой системы была долгая расконсервация кораблей в случае необходимости. Прежде всего требовался осмотр корпуса. Затем его надо было спустить в воду, оттранспортировать к верфи, где поставить снятые до основания мачты, загрузить пушки и припасы. И только после этого корабль комплектовался командой.
…и кто за это заплатит?
Понятно, что это была очень затратная система хранения и комплектования. Причём с течением времени она становилась всё дороже - корабли становились сложнее и банально росли в размерах. Поскольку тратиться ещё больше на флот не хотелось, решили экономить на… экипажах. В статье Ульрики Зюдерлинд «Skrovmål: kosthållning och matlagning i den svenska flottan från 1500-tal till 1700-tal» («Прокол: Снабжение и питание в шведском флоте, 1500–1700 гг.») отмечается, что если в XVI веке основой рациона шведского моряка были мясо и рыба, то в XVIII столетии - уже хлеб и крупы.
Например, рыба, которая была одним из основных продуктов в 1500-х годах, постепенно исчезала из рациона. В XVII веке из всего разнообразия рыб осталась одна сельдь пряного посола, а в XVIII столетии на моряка в неделю выдавалась одна вяленая селёдка (посчитали, что вялить рыбу дешевле, чем солить). Некоторые историки связывают снижение потребления рыбы с католическими правилами поста, однако это не так, тем более, что Швеция была страной протестантской. Если посмотреть выкладки Адмиралтейского Совета в 1658, 1660 и 1670 годах, чётко видно, что комиссионеры занимались снижением затрат на закупку провизии, чтобы в рамках ограниченного бюджета найти деньги на кораблестроение и систему хранения кораблей.
Линкоры шведского флота, 1700-е годы
Пытались ввести даже устрицы: «потому что их не надо готовить - полил уксусом и ешь». Однако оказалось, что закатывать пойманных устриц в бочки не получается: они просто портятся. Дело в том, что устрица очень требовательна к определённому уровню содержания соли в воде и быстро умирает, если этот показатель изменяется.
Похожую ситуацию можно наблюдать и с мясом. В XVI веке шведский матрос питался солониной, окороками, колбасами, вареным языком, маринованной требухой и т.д. Основным видом мяса была говядина. Свинина тоже использовалась, но реже: соотношение говядины к свинине было примерно 4:1. Но уже в 1650-х годах мясной паёк начинает постепенно снижаться, а вот выдача хлеба - расти. В 1760-х выдача мяса опять уменьшается, на этот раз в пользу круп, гороха и овощей. Судя по всему, эти новомодные тенденции - «горох и чечевица заменяют мясо» - привезли в Швецию из Франции. Кроме того, Адмиралтейство опять смогло изъять часть средств из снабжения экипажей в пользу хранения кораблей.
Последствия таких решений были катастрофическими. Шведский флот всю вторую половину XVIII и начало XIX века не вылезал из эпидемий тифа и цинги. Шведские матросы просто недоедали. Но, судя по всему, власти считали, что мужчин в стране хватит, а вот денег на снабжение экипажей по британскому образцу банально не находилось.
Что касается мяса птицы, то на поднятом корабле «Васа» были найдены кости куриц и гусей. Однако, начиная с XVII века, птица просто исчезает со стола матросов - так же, как и яйца. Причина проста - слишком дорого.
Поняв, что продукты практически исчерпали лимит «снижения издержек», далее чиновники взялись за напитки. Пиво постепенно заменялось водой с уксусом. То же касалось и соли. Если в XVI веке на человека в среднем тратилось 77 г соли в месяц, то уже в XVII - 13 г, а в XVIII - 5 г. Совет по снабжению Флота специи, как «чуждые шведскому духу и патриотизму» , не закупал.
Бой между русским и шведским кораблями
В шведском флоте выдача пищи производилась так же, как и в русском - поартельно. Артель составляла обычно семь человек. Кок, имевший списки снабжения на человека в неделю, просто отпускал каждый день недельный запас представителю артели согласно списку, то есть ошибки и путаницы при выдаче быть не могло.
Корабли без экипажей
Особняком стоит шведская медицинская служба. В истории флотов она, пожалуй, является ярчайшим примером того, как не стоит организовывать работу по поддержанию гигиены и медобслуживанию флотских экипажей. Примером её действия - а вернее, бездействия - может служить ситуация, сложившаяся в шведском флоте после Гогландского сражения в 1788 году. В том бою шведам удалось захватить 74-пушечный русский корабль «Владислав». Дрался он неплохо, потеряв убитыми и ранеными 260 человек. 470 человек попали в шведский плен.
Но «Владислав» оказался сродни троянскому коню. Дело в том, что на Балтийской эскадре, спешно укомплектованной в том числе даже заключёнными, распространилась эпидемия брюшного тифа. Перед выходом командующего Балтийским флотом Самуила Грейга в море эта болезнь чуть было не приняла катастрофические формы. Придворный врач М.А. Вейкард в письме на имя доктора Циммермана писал: «… в Кронштадтской госпитали умирает регулярно пятая часть всех больных. Так, за одну зиму умерло не менее 900 больных» .
Какие же меры приняли русские? Обстановка сложилась столь серьёзная, что Екатерина II была вынуждена командировать своего лейб-медика Рожерсона для выяснения причин такой высокой смертности. Летом 1788 года по приказанию императрицы осматривал морские госпитали и лейб-хирург Кельхен. После осмотра он докладывал:
…Кронштадтская госпиталь выстроена деревянная, в один этаж и имеет ту невыгоду, что она четырёхугольная и низка, с малыми окнами и малыми отдельными комнатами, между которыми находятся смрадные сени. Сии сени портят воздух близ лежащих комнат больных, окон не можно открывать потому, что больные почти на них лежат; отчего гнилые горячки, цынготная болезнь и кровавые поносы делаются опасными; больные, которые от них избавляются, впадают опять в оные, и наконец сами врачи и надзиратели получают сии же болезни .
В то же время Ораниенбаумский госпиталь
застал я в весьма хорошем порядке и я осмелюсь штаб-лекаря оного в пример другим за неутомимые труды его рекомендовать Высочайшей Вашей Императорского Величества милости.
Кельхен сделал конкретные предложения по улучшению состояния дел в Кронштадтском госпитале: изменение системы вентиляции, устранение некомплекта медицинского персонала, увеличение срока лечения и создание команд выздоравливающих. Екатерина II эти предложения утвердила в указе Чернышёву от 13 июля 1788 года.
Геммам - прибрежный фрегат шведского гребного флота
В общем, русское правительство приняло сверхординарные меры, которые в последующем сохранили им экипажи кораблей. Чего стоит только тот факт, что по указу императрицы адмиралу Чичагову от 31 марта 1789 марта предписывалось:
Госпиталь для пользования больных от флота нашего позволяем поместить в Екатериндальском нашем дворце при Ревеле состоящем, который и для других надобностей, по обращению флота, служить может .
Съестных припасов в порту было заготовлено на пять месяцев.
В Швеции ничего подобного не было сделано, и результаты оказались неутешительными: тиф на «Владиславе» вызвал эпидемию на всём шведском флоте, запертом в Карлскруне. Сначала умирало 7–9 человек в день, потом количество смертей возросло до 20 и даже 40. В результате к весне 1789 года шведский флот лишился около трети личного состава. По разным оценкам, потери составили от 5 до 8 тысяч человек. Вообще, с позиции послезнания, шведам лучше было не захватывать «Владислав» - это обошлось бы дешевле, да и, возможно, Эландское или Красногорское сражения прошли бы уже по-другому.
Другой пример - из монографии М.А. Муравьёва «Русский флот в войне со Швецией 1741–1743 годов»:
17 июля 1742 года корабль «Нептунус» захватил в районе гельсингфорских шхер два небольших шведских судна. На них нашли письма, содержание которых говорило о бедственном состоянии шведского флота. К этому времени на шведских кораблях вновь распространилась эпидемия. На «Энигхетене» уже к 30 июня было 150 больных и 5 умерших. На «Гессен-Касселе» в течение этой кампании умерли 212 человек. Капитан корабля «Фреден» с ужасом сообщал, что из-за нехватки людей «ему невозможно во время сильного ветра поворотить оверштаг с гротом».
В середине августа из-за недостатка провизии на шведской эскадре вспыхнула эпидемия тифа, от которой умерло свыше 700 человек. Фактически шведские корабли стали небоеспособными. Однако ушли обратно в Карлскруну они только в октябре, при этом потеряв 34-пушечный фрегат «Сварте Орн», который разбился о камни на финском побережье.
Как видим, шведский флот являл собой яркий пример организации, где главной задачей виделась забота о кораблях. Финансирование кораблей и условий их содержания, их строительства и хранения шло за счёт снабжения экипажей. Но, как показала практика, хорошие корабли при плохих командах обычно не спасают от проигрыша в войне на море. Швеции до XIX века и наступления эры железного кораблестроения так и не удалось найти баланс трат на корабли и на людей. Это и стало главной проблемой шведского парусного флота.
